ДОТЯНУТЬСЯ ДО АРКТИКИ

Дата: 
20 сентября 2020
Журнал №: 

Что мешает Вашингтону в освоении арктического пространства, и куда современный кризис ведёт США — ответ на эти и другие вопросы в материале нашего эксперта.

Текст: Василий Колташов

 

Такая желанная Арктика
Экономический потенциал Арктики огромен. Вашингтон присматривается к ней давно. Но интерес к региону со стороны США, России и других стран не был в 2008—2020 гг. устойчивым. В этот период волны глобального кризиса оказывали сильное влияли на арктический вопрос. Когда мировые цены на нефть и другие виды сырья поднимались, тема освоения Арктики оказывалась очень популярной — оглашались масштабные планы и стратегии, делались громкие прогнозы, а военное соперничество в северном регионе мира резко усиливалось.

Как только цены на углеводороды шли вниз, шёл вниз и интерес к Арктике.

Последний раз всплеск внимания к северному региону планеты произошёл на волне повышения цен на нефть в 2018 году, не понизился он и в 2019-м.

В Вашингтоне больше всех заговорили о сокрытых в Северном Ледовитом океане богатствах. Прежде всего о богатствах энергетических, способных обеспечить американской экономике новый период процветания. И хотя цены на нефть в марте 2020 года пережили очередной сильный обвал, быть может, самый болезненный после ситуации осени 2008 года, вопрос о доступе американских корпораций к арктическим природным сокровищам остаётся весьма важным. Причины тому две.

Во-первых, дорогой доллар сделал промышленное производство в США менее конкурентоспособным. Нет ничего алогичного в том, что Дональд Трамп продвигал в последние годы весьма примитивные американские товары. То были сжиженный природный газ, нефть, соевые бобы и кукуруза, разные растительные масла сомнительной  ценности для человеческого здоровья. Даже  торговая война с Китаем во многом строилась на принуждении «азиатского партнёра» закупать  американское продовольствие и углеводороды. Хотя Трамп хотел возрождения в США сложного индустриального производства с экспортным потенциалом, ему на деле чаще приходилось жаловаться на проблему сильного доллара. ФРС и финансисты с Уолл-стрит, напротив, не жаловались. Они выступали за сильный доллар и высокую стоимость активов. 

В общем, американской республиканской администрации приходилось идти путём сырьевой периферийной страны. США не были периферийной державой, они оставались ядром мировой системы. Просто вторая проблема — в том, что Трамп не может действовать достаточно свободно внутри страны. Система сдержек и противовесов опутывает его, а усилия Демократической партии всё более уменьшают шансы на эффективную политику нынешней администрации как в Арктике, так и в других частях мира.

Либеральные политологи любят рассуждать о жёстко-ударной внешней стороне США и мягкости внутренней конструкции, якобы демократической и потому обеспечивающей прочность и эффективность всей системы. Кажется, будто бы снаружи — это империя силы, а изнутри — демократия добра, рыночной свободы и прав человека. Реальность выглядит иначе. Но для Трампа важнее, что он не может действовать на внешнем периметре, имея пылающий тыл. Не имея возможности проводить собственную экономическую политику в США, он не может продвигать её и вовне. А соблазн Арктики так велик.

Трамп и «покупка» Гренландии
Несомненно, президент США и стоящие за ним добывающие компании сознают все выгоды освоения арктических ресурсов. Дно Северного Ледовитого океана хранит порядка 25 % мировых запасов углеводородов, а также богатые залежи алмазов, золота, платины, олова, марганца, никеля и свинца. Ещё в конце 2008 года Геологическая служба США (Circum-Arctic Resource Appraisal: Estimates of Undiscovered Oil and Gas North of the Arctic Circle) провела исследование и дала оценку ресурсов дна Арктического региона.

Полученные данные гласили: подо льдами Арктики содержится около 22 % неразведанных ресурсов на планете. В их числе 90 млрд баррелей нефти (13 % неразведанных запасов мира); 1699 трлн кубических футов, что эквивалентно 48,13 трлн кубических метров, природного газа (30 % мировых неразведанных запасов); 44 млрд баррелей газоконденсата (20 % неразведанных запасов планеты). Известно также, что 84 % ресурсов находятся на шельфе Северного Ледовитого океана. Только 16 % ресурсов могут разрабатываться на сухопутной территории арктических государств в пределах Северного полярного круга. Но чтобы вести разработку в водной зоне, нужно иметь к ней доступ.

Именно этот вопрос волновал Белый дом в последние годы. Началось же всё с неосторожного замечания президента США по Гренландии, огромному острову у побережья Северной Америки. Некогда он был открыт викингами. От них унаследовал своё название: до глобального похолодания XIV века, именуемого историками Малым ледниковым периодом, южная часть острова являлась зелёной землёй и отлично подходила для скандинавских овец и коров, а после осталась за датской короной. Трамп едва ли хорошо осведомлён об истории острова и климатической эволюции планеты, зато отлично понимает выгоду от американского контроля над Гренландией для американского бизнеса. Понимание это он не особенно скрывает.

Шведское издание Svenska Dagbladet недавно поведало: президент США не отказался от своих планов в Арктике и хотел купить у Дании Гренландию в силу того, что Китай слишком активизировался в северном направлении. Вашингтон беспокоится, что три гренландских аэропорта, модернизация которых запланирована Данией, и выставленная на продажу  военная база Greenland Command, расположенная к югу от столицы острова Нуука, могут попасть под контроль китайского государства. Такие аргументы США приводят всегда, когда проявляют интерес к той или иной иностранной территории. А Гренландия давно находится в зоне повышенного внимания Белого дома.

В начале XX века США организовали военное вторжение в Мексику. Одним из предлогов была угроза ухода страны в сферу немецкого влияния. Оккупация американскими войсками портового города Веракрус в 1914 году наделала немало шума. Кампания чуть не привела к войне с Мексикой, обернулась набегом революционных отрядов Панчо Вильи на Техас с вялым и безрезультатным преследованием «великого» генерала Джона Першинга на территории Мексики. Вилья тогда издевательски встроился в хвост американской военной экспедиции и превратил вторжение в фарс. Фиаско было серьёзным, и конгрессмены, ещё недавно требовавшие забрать Мексику, притихли. В результате США понесли военные и репутационные потери.

Но ни эта история, ни ей подобные ничему не научили Вашингтон. Любое иностранное влияние в Северной и Южной Америке США рассматривают как повод вмешаться в дела других государств, естественно, не особенно обращая внимания на право. В этом и выражается жёсткость их внешней обшивки, которая так нравится либеральными политологам.

Обходились США и без поводов. Но в современном случаес Данией повод необходим. Во-первых, потому что это страна ЕС. Во-вторых, потому что граждане США устали от внешних конфликтов. Первая иракская война (1990—1991) и бомбовые удары по Сербии в 1999 году ещё воспринимались многими американцами спокойно — с ожиданием роста экономики. Последовавшие за избранием Джорджа Буша-младшего вторжения в Ирак и Афганистан оказались совсем не такими «маленькими победоносными войнами». Отобратьу Дании покрытый льдом остров не получится и незаметно войти в эту зону — тоже.

Гренландия не выставлена на продажу с аукциона. А Трамп вынужден бороться и на внешнем, и на внутреннем фронтах. Причём внутренний фронт для него более сложный, чем внешний. В 2020 году в США посыпалась вся система элитарных компромиссов, на которые рассчитывал Трамп. В результате мечтать о прорыве на Север президент США может, а вот обеспечить его не в силах. И дело не только и не столько в президентских выборах, сколько в общей ситуации.

Кризис приходит и всё меняет
В 2013—2016 годах США почти не ощутили мировой экономический кризис. Вторая его волна прошла мимо них, нанеся огромные потери экономикам БРИКС. Очень пострадали и меньшие «развивающиеся рынки». Америка же получала панически бегущие из других стран капиталы, фондовый рынок рос, и только общее ощущение тупика не позволило войти в Белый дом новому президенту, уже от Демократической партии. На выборах победил Трамп. В 2020 году ему пришлось оказаться в новой ситуации, поскольку третья волна мирового кризиса и пандемия коронавируса не пожелали обойти США стороной. И хотя летом фондовый рынок США вернулся к росту, это не должно обманывать. Экономика страны оказалась в бедственном положении.

Всё, что мешало руководству США наброситься на Арктику, всё, что сделало необходимым продвижение сырьевого вывоза, — всё это вылилось в огромные проблемы. В страшное время Великой депрессии (1929—1933) безработица в США составила 22—24 %. Этот показатель был достигнут через несколько лет кризиса. В 2020 году сходный уровень безработицы США получили за несколько месяцев, последовавших за мартовским обвалом цен на нефть. По данным на 30 июля реальный ВВП США сократился на 32,9 % во втором квартале относительно предыдущего квартала в пересчёте на годовые темпы. Падение огромное. Дефицит федерального бюджета по итогам года должен оказаться в районе 20 %. Стремительно растёт госдолг.

Если представить, что Трамп мог действовать в экономике по своему плану, всего этого удалось бы избежать. По словам доцента РЭУ им. Г. В. Плеханова Найли Амировой, в докладе «Дональд Трамп и экономическая ситуация», подготовленном лабораторией при кафедре политэкономии вуза (2016), данный план был детально рассмотрен, и главное в нём — это ширящийся протекционизм. Вытеснение китайских товаров американскими дало бы мощный импульс американской индустрии, считает д. э. н. Светлана Мудрова. Преимущества не были бы кратковременными: 2017—2019 годы могли стать не только временем оживления экономики, но и периодом интенсивного замещения китайских и иных импортных товаров американскими.

Естественно, требовалось решить проблему госдолга. Как вариант — выкуп ФРС облигаций правительства США. Затем ФРС просто списала бы долг. Конечно, сильного ослабления доллара не избежали бы. Но по завершении этого большого финансового разворота мир увидел бы более здоровую американскую экономику, привлекательную для инвестиций, и более надёжный доллар. Нужно было быстро провести подобные изменения. Однако откуда взяться столь необходимой скорости, когда администрация Трампа вообще не могла продвинуться вперёд ни по одному серьёзному вопросу?

США сейчас переживают третью волну кризиса словно бы в двойном размере, получая «недополученные» в 2013—2016 годах проблемы. Правительство и ФРС вливают огромные деньги в экономику и финансовую систему. И хотя официально считается, что безработица уменьшилась к августу, занятость остаётся крайне низкой. Наконец, сказывается и крах иллюзий по поводу того, что Трамп обеспечил рост экономики, и Америка вышла на новую траекторию развития. Трамп говорил об этом в инаугурационной речи. То, что тогда можно было счесть оптимистическим преувеличением, в 2020 году оказалось преувеличением фантастическим.

Когда шанс был упущен
Ныне Трампу непросто бороться на северном направлении, так как он совершил грубую ошибку во внутренней политике. Даже если он действует в интересах американской экономики и бизнеса, его критики легко могут повернуть это против него. Те, кто не считал кровавым империалистом и расистом Буша-младшего или Барака Обаму, легко бросают такие обвинения в Трампа.

Трамп мог защититься от этого, послушай он себя самого в 2016-м. А услышал бы он следующее: об вал фондового рынка неминуем, и нынешняя экономика есть экономика пузырей, её нужно во что бы то ни стало реформировать, её надо усилить протекционизмом, сделав послушной и ФРС; времени мало, и не стоит обманываться оживлением на внутреннем рынке и бирже.

Времени было мало. Оно ограничивалось тремя годами и закончилось в марте 2020 года, когда фондовый рынок США рухнул вместе с ценами на сырьё. В то же время началось грандиозное внутреннее политическое сражение, заморозившее и планы Трампа, и возможности США, так как ресурсы их испарялись.

Политолог Владимир Киреев описывает эти просчёты как результат исчерпания Соединёнными Штатами истории. Не в абсолютном смысле, а как отсутствие сил и решительности для очевидно необходимых действий. Этим действиям противилась и Демократическая партия, а Трамп не мог без столкновения с ней вырваться на свободу внутренней и внешней политики. Прежде следовало сделать нечто революционное в собственной партии. Трамп ничего этого не сделал.

В 2017 году он решил не привлекать массы сторонников в Республиканскую партию. Её обновлению с опорой на трампистские «низы» предпочёл сделки со старыми кадрами партии — аппаратчиками и должностными лицами, а также оппозиционными к нему демократами и стоящими за ними финансистами. Трамп действовал по известной логике: президент имеет немало рычагов во внешней политике, а успехи здесь выгодны всем политическим фракциям и могут даровать ему устойчивость.На устойчивость своей власти Трамп и рассчитывал, продолжая старую внешнюю политику США. Это дало свои плоды: импичмента так и не произошло, хотя о вероятности отстранения президента от должности говорили много. Но внешних успехов тоже оказалось не так много, а главное, недостаточно для укрепления Трампа и его партии во власти.

Подвело США, с одной стороны, время, с другой стороны — изменение их экономики. Последних двух лет оказалось недостаточно, чтобы США вернули себе лидирующие экономические позиции в мире,обеспечили прорыв к новым зонам природных богатств мира, включая и Арктику. «Кризис вернулся в американскую экономику,  и этим был создан новый политический кризис», — считает политический эксперт Института нового общества Андрей Коряковцев. Острота противостояния превзошла избирательную кампанию 2016 года. По сути, стоящая за Трампом партия производственного капитала и связанных с ним слоёв общества с беспрецедентной силой столкнулась с партией финансового капитала и подпирающих её слоёв общества.

Внутриполитическая  борьба
Массовые протесты чернокожих граждан США против «расизма» весной 2020 года породили море насмешек со стороны россиян. В интернете едко шутили о том, что из-за пандемии организаторы «цветных революций» вынуждены работать дома. Но в подобных остротах многое было верно: пандемия совпала с обрушением рынков, как порой бывает в истории, что автоматически закончило продолжительный период экономической стабилизации в США и сравнительно больших внешних возможностей американской политики. Это касается и столь соблазнительного северного направления.

Либеральные политические технологи вынуждены были «работать дома», то есть в США, не из-за карантинных мероприятий в мире. Обострение мирового экономического кризиса выявило исчерпание возможностей умеренной трампистской протекционистской политики, а радикальной она не была и не могла стать, кроме того, закончились возможности мягкой или умеренной финансовой политики ФРС. Обвал фондового рынка США в первой половине 2020-го похож на падение заводной игрушки, которая израсходовала запас энергии, а жизни не имела. Другими словами: поддержка биржевых пузырей требовала триллионных вливаний в банки и финансовые фирмы, а также на поддержание государственных расходов, но ФРС в конце 2019 года была очень  скромна в вычислениях. Это, конечно, был крупный просчёт, основанный на какой-то странной уверенности в том, что всё обойдётся.

Когда ничего не обошлось, виноватым оказался Трамп. Именно против него направили поток критических ударов политики и пресса, находящиеся под влиянием финансового капитала. В дело пошли даже исторические тяжеловесы, ранее имевшие репутацию антикапиталистических левых. В интервью RT бывшая коммунистка Анджела Дэвис заявила: на предстоящих президентских выборах следует голосовать против Трампа. По её словам, поддержка Джо Байдена продиктована тем, что он меньшее из зол.

В категорию реакционеров, врагов чернокожих и геев Дональд Трамп попал не из-за желания прорваться в Арктику. Не стал причиной кровавый переворот в Боливии, организованный его администрацией, или попытка свержения главы Венесуэлы. Гражданская война на Украине совсем непонятна американскому обществу. Не помогла и обеспокоенность Белого дома протестами в Республике Беларусь. Трамп атакован из-за своей экономической программы. Но борьба ведётся не столько против него лично, сколько против потери финансовой элитой командных высот в управлении государством, а следом и возможный переход банков в подчинённое положение к реальному бизнесу и его интересам. Опыт такой уже был: после Великой депрессии (1929—1933) при президенте Франклине Делано Рузвельте права банков были ограничены на много десятилетий. Это касалось и биржевой игры.

Снос памятников, массовые беспорядки и митинги — всё это отражение резкого обострения политического кризиса в США. Он имеет не только вершину в виде конфликта разных групп капитала, но и фундамент в виде социального кризиса. Деградация американского общества и воздействие на него неолиберальной пропаганды только привносят хаотичность в поток событий и нелогичность в поток действий различных групп. Впрочем, во всём этом прослеживается весьма важная для элитарных противников Трампа логика. Они стремятся перехватить социальную повестку до того, как Трамп поймёт, что подобно Рузвельту может с помощью социальной ориентации курса обрести свободу действий на внешнем направлении. А ещё Демократическая партия хочет сразу предать социальным мерам сегрегационный характер.

Позитивная дискриминация — термин, который применяется для обоснования отказа от принципа равенства прав. Чернокожие уже требуют финансирования своих общин, например, за счёт сокращения расходов на полицию, обоснованием чему является якобы сохраняющееся поныне наследие рабства и вина белых, у которых якобы расизм в крови. Республиканцы трамписткого толка пытаются этому противопоставить риторику единства национальных целей, но подняться до уровня национального социального курса (естественно, объявив его исконно республиканским) не в состоянии. Всё это создаёт обстановку политического накала и раскола в обществе, которая не исчезнет даже если Трамп ещё раз станет президентом. Если же этого не случится, она тоже сохранится.

Что получается вместо Арктики
Отсутствие простых, ясных и легко исполнимых антикризисных рецептов дало основу политическому обострению в США. Нового курса нет, старый курс не работает более на стабилизацию фондового рынка и сокрытие проблем в американской экономической системе. Экономическое развитие, рост числа рабочих мест и благосостояния домашних хозяйств выглядят в такой ситуации более чем сомнительными. А это означает, что на внешнем направлении Вашингтон просто не может действовать с прежней активностью. Обе партии отставляют свои внешнеполитические проекты, не отказываясь, но снижая в них активность, и сходятся в столкновении на внутриполитической арене.

Это только слегка походит на 2016 год. Обстановка накалена намного сильнее.

Не обеспечив себе внешних экономических успехов в 2016—2019 годах, а ещё ранее — в ходе обамовской кампании в «войне санкций» против России, американские «верхи» перешли к выяснению межфракционных отношений. Параллельно одна из фракций, оформленная как Демократическая партия, и смежные с ней структуры, раскалывают общество ценой атаки на его классические ценности североамериканской республики и пытаются снять с себя ответственность за экономическую катастрофу США. Демократы стараются также сделать невозможным наступление на интересы банков, на сложившуюся политическую систему, которая не позволяет реализовать в стране эффективный антикризисный план.

Экономический кризис и политические атаки парализовали активность Трампа, не давая ему вдоволь использовать перед выборами свою антикитайскую риторику. Не приходится говорить и о взятии Гренландии, освоении ресурсов Арктики с бесцеремонной опорой на Канаду или Норвегию. Налицо невиданный по остроте политический кризис, от разрешения которого могла зависеть новая американская экспансия, особенно в северном направлении. Однако уже очевидно, что материальные возможности США будут сокращаться, а недовольство разных групп общества будет мешать «верхам» игратьна мировой карте с прежней эффективностью. Разрешение же внутреннего кризиса может потребовать много лет, возможно, десятилетие.

Что получается в Арктике
США не отказываются от желания получить доступ к богатствам Арктики. Даже враждующие фракции могут в этом вопросе проявлять солидарность. Просто мы имеем уже не те США, которые в 2008 году тщательно подсчитывали богатства Севера с готовностью оттеснить от них другие страны. Сегодня это страна с подорванными долгим кризисом способностями и во многом с истощёнными ресурсами. Вместо битвы за Арктику происходит внутренняя борьба, по своей ослепляющей ярости местами похожая на гражданскую войну. Если так про- должится и дальше, то США во многом уподобятся странам «глобального Юга», на хаос в которых американцы привыкли смотреть  с презрением.

Однако, не имея благоприятных внутренних условий, Вашингтон всё-таки пытается действовать на арктическом направлении с немалой энергией. Его положение не таково, как в 2000— 2007 годах, но интересы неизменны. Не могут не видеть Штаты и арктической политики Китая,  а именно желания иметь  защищённый от блокады и иных помех северный коридор движения товаров в Европу. Поэтому США обеспокоены активностью Поднебесной в Дании, Швеции, Норвегии, Финляндии и Исландии, как и российскими инициативами в регионе, и работой стран без США. Вашингтон, как и Пекин, стремится использовать отсутствие специального международного документа, регулирующего отношения в Арктике. Устав и Конвенция ООН по морскому праву дают надежду на то, что региональные проекты станут мостиком для американского бизнеса к выгодам освоения Севера.

Если получить Гренландию в своё распоряжение США пока не смогли, то вот помешать китайскому бизнесу обосноваться здесь у них получилось. Подобны их успехи и в Исландии. В отношении Северного морского пути американская позиция тоже весьма категорична: Вашингтон не считает его делом России. Нет сомнений, что такая дипломатия не будет способствовать развитию этого транспортного маршрута. Вопрос только в том, по силам ли это США в условиях острейших внутренних противоречий. Но и при таких трудностях Вашингтон готов использовать  экологическую  тему. Критикуя «грязную экспансию» других стран, США могут пугать военной угрозой государства с выходами в зону северных вод. В первом случае инструментом будут НКО и пресса, во втором — военные кредиты, совместные учения и соглашения.

Команда Трампа унаследовала от администрации Обамыинтерес к Арктике, работая в объединяющем северные страны Арктическом совете весьма активно. Эта организация появилась в 1996 году в соответствии с Оттавской декларацией как межправительственный форум высокого уровня, помогающий сотрудничеству в регионе, особенно в сфере защиты окружающей среды. В Совет входят: Исландия, Канада, Норвегия, Россия, США, Финляндия, Швеция и Дания (включая Гренландию и Фарерские острова). Причём в 2021—2023 годах председательствовать в форуме будет Россия.

Вашингтон требует от всех жёсткого соблюдения экологических стандартов, проведения политики сохранения коренных народов и привычной им среды, регламентации судоходства и расширения международного участия в делах региона. Внося формально верные предложения, он более всего заинтересован в замедлении активности приарктических держав и увеличении числа своих приверженцев. Для этого создана международная ассамблея «Арктический круг», которая выражает стремление Вашингтона вроде бы глобализировать местные темы, но в реальности он стремится отодвинуть других северных игроков на формально демократической основе.

Ставка на манипуляции там, где недостаёт силы, — нормальное поведение США. В начале XX века они едва ли стали бы привлекать представителей государств со всех материков, да и делегатов крошечных островов Океании к обсуждению арктических тем, действовали бы смелее. Не жаловались бы в «Арктическом кругу» на якобы пустые обвинения России в милитаризации северного региона, а применяли бы силу. Если бы в США знали, что земля Гренландии им так понадобится, нашли бы способ обвинить Данию в нападении, как они сделали с Испанией в 1899 году, чтобы отнять её колонии. Грубая сила — таким был бы инструмент США в Арктике.

Теперь всё обстоит не так. Ухудшение экономической ситуации в США в 2020—2023 годах обещает ещё более ослабить напор американской политики на Севере.

Бороться за Север, несмотря на недуги
Внутреннее состояние всегда определяет, насколько применимыми могут быть грубая или мягкая силы. США очень хочется заблокировать Северный морской путь, но едва ли получится. Как едва ли выйдет помешать России и Китаю. Хотя,определённые ограничения могут быть, но определятся они интересами самих Скандинавских государств, а не влиянием США.

С опорой на принадлежащую им Аляску и податливую Канаду, американские власти хотят постепенно расширить своё влияние. В идеале не толькостоль желанная Гренландия, дающая доступ в уже намеченные для себя американцами северные области, но и вся Скандинавия должны находиться в их орбите.

Внешние ограничители для таких планов известны, это Евросоюз (особенно ФРГ и Франция), Россия и Китай. Великобритания едва ли будет в чём-то перечить Вашингтону. Опубликованные Лейбористской партией весной 2020 года сведения о переговорах Лондона и Вашингтона показывают, что в вопросах торговли и экономической деятельности вообще никакой самостоятельности Соединённое королевствоиметь не будет. Впрочем, экономические проблемы Англии похожи на американские, с той разницей, что финансиализация экономики является ещё большей. Именно финансовый  сектор создаёт в обеих англосаксонских державах основные проблемы. Именно ради его спасения и поддержания в Соединённых Штатах и Великобритании нарастили государственный долг, удерживали завышенный курс доллара и фунта стерлингов.

В результате Третья волна глобального экономического кризиса более всего ударила по США и Англии. Сходные проблемы имеет Евросоюз. Всё это не временные затруднения 2020 года. Вашингтон и его партнёры сохраняют сложную ситуацию в ослабленной политикой выноса производства экономике и в обществе, весьма утомлённом безработицей и бесперспективностью. США не смогли найти в нужном объёме внешнюю подпитку для своейхозяйственной системы, кризис перешёл в социально-политическую фазу. В ней он способен оставаться долгое время, ограничивая возможности. И возможностей в Арктике это тоже касается.

США всегда умели составлять большие планы и замахиваться на крупное. Их последний внешнеполитический замах — взятие под контроль Ирака и Ирана с целью расширения влияния на процессы в континентальной Евразии. Поддержкадвижений «арабской весны» должна была вывести дела из застоя и показать, что Вашингтон может всё — остаётся глобальным гегемоном. Не сорвись этот план, США вели бы себя на северном направлении более дерзко, меньше обращали бы внимание на чьё-то  несогласие. Возможно, они имели бы желанную подпитку для финансовой и экономической системы. Но всё вышло иначе. Неудачи во внешней политике наложились на рост проблем в обществе и экономике. Налицо политический кризис, который в 2020 году только обострился.

Вашингтон, конечно, будет бороться за влияние насевере несмотря ни на что. Но, не справившись со злыми обстоятельствами, не обретя внутренней стабильности, американское государство едва ли может рассчитывать на лидерство в Арктике. Придётся бороться. Но успех этой борьбы — расширение зоны американского арктического влияния сомнителен, уж слишком много внутренних противоречий обременяют ныне США.