РУССКАЯ ДУША С ИТАЛЬЯНСКИМ ХАРАКТЕРОМ

Заведующим кафедры филологии, где я преподавала русский язык итальянским студентам, был известный славист, учёный-лингвист, аналитик многих языков, литературный критик, глубокий знаток русской литературы и, в частности, русской поэзии, общественный деятель, человек широчайших интересов Эридано Баццарелли. Академия наук СССР присудила ему диплом Почётного доктора наук (Honoris causa).

Эридано с отрочества интересовался русским языком и литературой, а первым русским словам, когда он был маленьким, его научила соседка по дому, русская эмигрантка. При Муссолини в 1942 году Эридано был осуждён за антифашизм, объявлен в розыск и арестован за свою деятельность в 1944 году, а в начале 1945 года отправлен в лагерь смерти Матхаузен. Его с товарищами по антифашистской деятельности хотели расстрелять, но почему-то передумали и отправили на тяжёлые работы. В бараке среди заключённых были и русские, с которыми он сблизился и сдружился.

Профессор вспоминал: «Мне было 23 года, у меня были силы, и я смог вынести побои, бесконечные сборы и проверки. Я обязан жизнью одному русскому, который дал мне полушубок, иначе я бы погиб от холода в своей жалкой полосатой униформе. Я запомнил его имя и адрес, а спустя много лет разыскивал его в Москве, но безрезультатно. Важно то, что он живёт в моей памяти.

Когда пришло освобождение, я был поглощён океаномлюдей, которые обрели свободу. Это были европейцы, азиаты и огромное количество русских. Все искали друг друга, обнимались и старались найти что-нибудь съедобное. Помню русских, физически ещё сильных, которые заставляли меня идти вперёд, но я только полз по земле. В госпитале, куда меня без сознания принесли товарищи, было много русских. Мы разговаривали, они знали наизусть стихи и читали их мне, чтобы помочь выжить. Я никогда их не забываю».

Первым монографическим курсом был анализ романа «Война и мир». С тех пор русская литература стала моей судьбой, моей личностью. После университета я окончила аспирантуру под руководством профессора Баццарелли. Мы с ним часто работали вместе, например, написали книгу «Русская душа», остановившись на пятидесяти героях классической литературы. Сама идея появилась во время наших бесконечных разговоров об Анне Карениной, её хрупкой женской душе. Этот ораз меня неизменно волнует, и я опять и опять перечитываю роман, каждый раз раскрывая для себя новые смыслы. Я сопоставляю Анну с героинями Стендаля и Флобера и вижу, что они менее интересны в смысле палитры эмоций. Мы с профессором заметили, что говорили об Анне как о живом человеке. Так делают русские, когда обсуждают литературных героев как людей, которые живут среди них и которые подсказывают верные решения. Почему бы нам не посмотреть на литературных персонажей таким образом? Смысл нашей книги именно в этом. Мы надеялись приобщить людей к русской литературе».

Меня всегда интересовало проникновение Эрики в самую глубину характеров людей, понимание ею мироощущения другого человека:

- Я знаю, что «Анна Каренина» помогла тебе придумать интересный курс для психиатров и писать аналитические статьи для журнала «Роль терапии»...

- Когда я начала преподавать русскую литературу в Институте психиатрии, работа над персонажами в таком не строго академическом стиле приобрела для меня жизненно важное значение. Русскиеписатели полагали, что создают произведения для русских, задумываясь о том, что характерно именно для них. Но авторам настолько мудро удалось подойти к исследованию человеческой природы, что они нашли общее, касающееся всех, что является универсальной душой. Литературные герои стали архетипами внутреннего мира любого человека. Свои лекции я начинаю с романа «Война и мир» Л. Толстого, что является истинным лечением души, помогающим выздороветь. Роман распахивает перед нами жизнь, полную реальных возможностей, где каждая личность неповторима, где герои находятся в непрерывном поиске своего пути и, преодолевая препятствия, находят его. Я написала книгу «Портреты женской России», которая знакомит широкий круг читателей с вашей страной, её очарованием и культурой. Я рассказываю о реальных людях и о не менее убедительных вымышленных литературных героях, чтобы представить таинственный мир, который не перестаёт нас завораживать.

- Эрика, думаешь ли ты о новой книге?

- Хочу написать о русской религиозной философии, так мало нам знакомой, но такой необходимой и ценной своим современным и человечным звучанием, что во многом сближает её с миром Юнга без реального с ним контакта.

- Скажи несколько слов о своих настольных книгах, к которым ты всегда возвращаешься.

- Я перечитываю Флоренского, прислушиваясь к его голосу, перечитываю Евгения Трубецкого и Бердяева. Их мысли о смысле жизни помогают и утешают в трудные моменты. Люблю привлекательное объяснение православной философии Павла Евдокимова.

Дом Эрики и Ренато я полюбила за трогательное внимание и заботу, гостеприимный энтузиазм, щедрость, с которыми они усаживают за обед, за настойчивые приглашения к чаепитию, заудовольствие устроить гостю ночлег, что, как ни странно, не принято у итальянцев, несмотря на их добросердечный нрав, простодушие и разговорчивость. В этом русском уютном доме настроение создаётся не только хлебосольными хозяевами, но и благодаря обилию книг, русских картин, рисунков, маленьких иконок на стене. Здесь можно по-родному поделиться проблемами, обсудить литературные новости, от души посмеяться. Эрика и Ренато обладают притягательной способностью заполнять людские души доброй энергией, надеждой на благоприятное и светлое.

Когда профессор Баццарелли ушёл на пенсию, заведующим кафедры филологии в Миланском университете стал профессор Малковати Фаусто — признанный знаток русской культуры, литературы, театра. Фаусто провёл блестящие исследования режиссёрских работ русской сцены с начала ХХ века. Впервые в Италии он опубликовал творческую биографию К. С. Станиславского и В. Э. Мейерхольда.

Несколько вопросов и ответов из моей беседы с профессором Фаусто Малковати:

- Фаусто, как известный филолог, глубокий знаток русского театра, ты часто выступаешь на итальянском радио, телевидении, на конференциях, представляя наш театр, российских режиссёров, их постановки. Ты лично знаком со многими театральными деятелями, находишься с ними в постоянном диалоге. Чем тебе так дорого наше искусство, ставшее без преувеличения частьютвоей жизни?

- Русский театр — один из самых главных и самых интересных в Европе и мире благодаря своей великой истории. В начале ХХ века в России появились театральные деятели, которые изменили искусство театра, отказавшись от безжизненных традиций ХIХ века и установив новые параметры и масштаб сцены, которые по сей день являются основополагающими.

Станиславскому, Немировичу-Данченко, Мейерхольду, Вахтангову, Таирову театр обязан познанием разных способов постановки спектаклей и актёрской игры. Каждый, кто хочет заниматься театром, должен изучать этих гениальных мастеров сцены: они — начало всех начал. Великие режиссёры ХХ века от Петера Брука до Джорджо Стрелера, от Ронкони до Петера Стайна обязаны театральным открытиям в России начала ХХ века. Стрелер приглашал в миланский Пикколо-театро знаменитых режиссёров: от Любимова до Додина, выражая им восхищение и признательность.

- Можешь сейчас назвать спектакли, которые произвели на тебя сильное впечатление?

- Начиная с середины 1960-х годов, когда я стал постоянно ездить в Россию, всегда ходил в театр. Запомнились «Три сестры» в постановке Товстоногова в Ленинграде, в которой крушение жизни сестёр показано как призыв не тонуть в меланхолии и тоске. Незабываемы политические спектакли Любимова, например, «Десять дней, которые потрясли мир», спектакли с Высоцким, зажигающим зал своим неистовым порывом, спектакли Додина, волнующие и вдохновляющие и сегодня. Горячий приём миланская публика устроила спектаклю «Братья и сёстры», привезённому в Театр Лирико. Зрители были взволнованы не только историей военного и послевоенного времени, но и мощной энергией постановки, её невероятной поэзией.

- Какие постановки русской драматургии итальянскими режиссёрами считаешь удачными?

- Конечно, многие итальянские режиссёры обращались к русским авторам, но, думаю, что их больше всех интересовал и волновал Чехов. Все наши авангардистские компании пробовали ставить волнующие и очень современные спектакли по его сюжетам. Стрелер дважды великолепно поставил «Вишнёвый сад». Ронкони взялся за «Три сестры» и «Чайку», создав провокационные и нетрадиционные постановки. Молодой режиссёр Дамиано Микелетто интересно подошёл к «Ревизору» Гоголя. Среди русских поэтов привлекает внимание молодых театральных деятелей Маяковский: в Пикколо-театро несколько лет назад Серена Синигалья поставила «Клопа». Поэзии Есенина, Хлебникова, Блока, Маяковского были посвящены многие литературные вечера.

- Говоря о русских поэтах, хочется спросить тебя о дружбе с И. Бродским.

- Мы познакомились в Ленинграде. Потом он был моим частым гостем в Италии на острове Искья. Встречались в Милане, в Нью-Йорке. Я переводил его драму «Мрамор». Иосиф работал со мной, хотя итальянского языка почти не знал. Он читал мой перевод и делал разные замечания по поводу ритма прозы перевода.