ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ОЧЕВИДЦЕВ

«Было не страшно, а интересно. Самолёт шёл бесшумно, – вспоминал участник спасательной операции Сергей Вершлер. – Последний двигатель встал в районе Смольного собора. Шума реактивного самолёта просто не было. Зато удар о воду был сильным. «Пузо» Ту-124 разорвало на части вплоть до турбинных лопаток».

«Стою это я, ожидая троллейбус на остановке на углу Таллинской улицы и Малоохтинской набережной, и вдруг вижу: с неба с нарастающим воем пикирует пассажирский самолёт. Ну, думаю, амба, конец! Ан нет. У самой воды пилоту удалось выровнять авиалайнер, и он под некоторым углом вошёл в воду, исчез, а через две-три секунды вынырнул и помчался, как глиссер, по направлению к Финляндскому мосту. Слава Богу, что все остались живы», – рассказывал один из очевидцев.

«Сесть на водную гладь и избежать гибели почти невозможно, – комментировал посадку аварийного Ту-124 выдающийся современный лётчик-испытатель гражданских самолётов Юрий Михайлович Сытник. – В таких случаях пилот должен чувствовать летучую машину как своё собственное тело. Сначала нужно подлететь к воде со слегка задранным носом самолёта и дождаться, когда самолёт коснётся воды хвостом. После этого надо плавно опускать нос, следя за тем, чтобы моторы не касались водной поверхности. Одно неловкое движение – и самолёт нырнёт резко носом, зароется в воду и разорвётся на куски. А теперь представим, что надо садиться на реку, да ещё и в черте города, где эту реку сплошь пересекают мосты…»

«В тот день я был на съёмках строительства железнодорожного моста, – вспоминал бывший сотрудник Ленинградской студии кинохроники Николай Иванович Виноградский. – И вдруг вижу: со стороны собора Александро-Невской лавры на малой высоте летит огромный пассажирский лайнер в мою сторону. Автоматически расчехлил камеру и начал снимать. Вначале думал, что пилот хочет пролететь между двумя опорами моста, как Чкалов. Смотрю: пошёл на снижение к поверхности воды от Большеохтинского моста. В разные стороны рассыпались фонтаны. Самолёт заскользил по воде, как глиссер. Съёмка была против солнца, и мириады брызг создавали радужную цветовую гамму. Вдруг – облако, а в середине – контуры фюзеляжа, как в тумане. Красота неописуемая. Я чувствовал, что снимаю что-то необыкновенное, но ещё не понимал, что происходит. Самолёт остановился буквально в двадцати метрах от бетонного монолита железнодорожного моста. Я заметил, как к тонущим развернулся буксир с бревенчатым плотом. Для того чтобы снимать дальше, мне нужно было перейти на другой берег. Но дорогу через мост преградил молодой охранник с ружьём. И тут я совершил поступок, о котором жалею до сих пор. Отобрав у охранника ружьё, выбросил затвор. Честно говоря, боялся, что солдат может выстрелить в спину, потому что меня нельзя было остановить…»

«Я улучил момент, когда милиционер отвернулся. Жил я неподалёку от места приводнения, – рассказывал житель Ленинграда Юрий Викторович Туйск. – В тот день я сидел на балконе и вдруг заметил, что народ бежит к набережной. Было ясно: что-то случилось. Каково же было моё удивление, когда на реке я увидел плавающий Ту-124, из которого по крылу на берег перебирались пассажиры. Я сразу же побежал за фотокамерой. Запомнил двух детишек и их лица – как у маленьких старичков. Было видно, что пассажиры много пережили. Среди всех выделялся человек в лётной форме, он что-то возбуждённо докладывал начальству, которое срочно прибыло на вертолёте. Потом я узнал, что это был командир экипажа Виктор Мостовой».